Байки про наших начальников

Вы находитесь: Археология.PУ / Археологический фольклор

В этом разделе: Байки про наших начальников | Байки из экспедициЙ

Подражание Даниилу Хармсу. 2004 г.

Прислано В. Пежемским

Дорогие наши начальники! Не обижайтесь, мы любя!       

Однажды Алексей Геннадьевич Фурасьев лег поспать. Злые короеды Егор и Санек решили порубить дров, и коварно вкопали плашку у палатки начальника. Как раз где голова. И начали рубить дрова. Громко, с гиканьем. Алексей Геннадьевич заснуть не смог, и был очень недоволен. А все очень смеялись. А на следующий день рожденья подарили ему беруши.

Однажды Алексей Геннадьевич Фурасьев лег поспать. А надо сказать, что был у Алексея Геннадьевича тайный грех. Любил он перед обедом прогуляться на раскоп – посмотреть, как там дела идут. А вот в этот раз решил не потакать своим низменным инстинктам, и предаться морфею. Но все то предполагали, что начальник на раскопе. Добрые короеды Антон и Юра решили позвать его на обед. Добрый короед Антон и ранее известен был громким голосом. До раскопа ходьбы минут пять и они решили его крикнуть. Десять минут звали его добрые короеды, стоя у палатки. Алексей Геннадьевич заснуть не смог, и был очень недоволен. А все очень смеялись. Зато на следующем дне рождения у него было очень тихо.

Профессор Сергей Васильевич Белецкий очень любил свою собаку Машку, и большие раскопы. Бывало, поедет в Пушкинские горы на конференцию, отчитываться за большой раскоп, так обязательно Машку с собой возьмет. И хотя Машка доклада не делала и за раскоп не отчитывалась, но все ее тоже очень любили. Особенно коридорные в гостевом доме. И всегда выделяли ей в номере отдельную кровать.

Н. Шевченко (Москва) «Раскопки с С.В. Белецким» 

Профессор Сергей Васильевич Белецкий очень любил свою собаку Машку и большие раскопы. В тот год, когда он раскопал самый большой раскоп и вынул из него 287 скелетов, Машку изобразили на гербе экспедиции профессора – вместо псковского зверя. Машка с герба радостно улыбалась, залихватски держа лопату в правой лапе.

Профессор Сергей Васильевич Белецкий очень любил большие раскопы и свою собаку Машку. И за тем и за другим было надо внимательно следить. Бывало только прибежит с раскопа – и ну следить за собакой, не подпускать кобелей к палатке, где она сидит. Так намается, что заснет. А кобели ему за это время всю палатку описают. И ведь не постираешь – надо на большой раскоп бежать – смотреть все ли в порядке.

Н. Шевченко (Москва) «Раскопки с С.В. Белецким»

Однажды профессор Сергей Васильевич Белецкий вынул из своего любимого раскопа 287 скелетов. За раскопом нужен был глаз да глаз. Особенно за таким большим, полным скелетов. Вот и ослабил он внимание за любимой собакой. Недоглядел. Теперь профессор Сергей Васильевич Белецкий не только любит свою собаку Машку и большие раскопы, но и ненавидит кобелей.

Однажды Владислав Юрьевич Соболев  решил наварить лисичек и взять их в город. Год был урожайный, и ему удалось набрать целое ведро благородных грибов. Сварив, он любовно сложил их в маленький полиэтиленовый пакет и поместил в клапан рюкзака. Вредный короед Виталик Мороз с размаху сел на плоды труда уважаемого начальника. Негодуя, мощной рукой смахнул наглеца с рюкзака наш Самсон. Потом в газете Смена писали, что  детей в археологической экспедиции подавляют, не кормят и бьют палками по ногам.
 

Однажды преподаватель кафедры Николай Игоревич Петров решил бросить курить. Водку пить он уже бросил, а вот бросать курить еще не пробовал. Сложно предположить, понравилось ли ему это занятие. Видимо, все же, оно было не из легких. Для облегчения своего бедственного положения Николай Игоревич вырезал можжевелловую палочку. Это действие навело его на мысль о сохранении живой природы.

Преподаватель кафедры Николай Игоревич Петров решил вступить в Грин Пис. Дабы зарекомендовать себя как поборника живой природы, он перестал рубить деревья на раскопе. Добрый короед Юра поддержал его в этом решении, криком «пошла! пошла!» отпугивая от берез и сосен. Однако, несмотря на усилия нашего борца за чистоту родной природы, деревья на раскопе продолжали падать. К тому же Николаю Игоревичу объяснили, что Грин Пис переводится с английского как «Зеленая Писька». Он разочаровался и обозвал гринписовцев экологическими террористами. А распиливать и валить деревья на раскопе пришлось доброму короеду Юре.

Алексей Геннадьевич Фурасьев как мог держался, чтобы не сорваться и не уйти на раскоп. Всю силу воли направлял. Даже йогой специально занимался, сидя под столом. Однако продержаться мог обычно только до обеда. А перед обедом все-таки срывался, и, шепча, что это в последний раз, отправлялся смотреть, как там и чего. Однажды, придя на раскоп, он обнаружил там злых короедов Егора и Санька. Спящими. «Злодеи!» закричал он. «Я тут терплю, как могу, а вы обманываете мое доверие!» Так злодеи узнали, что их начальник страшен во гневе.

Алексей Геннадьевич Фурасьев всегда очень хотел пойти на раскоп. Понимая, что для него, как для начальника такое желание постыдно, он страшился общественного порицания. Но все же на раскоп очень хотелось. Просто сил нет как. Тогда он решился на смелый и отчаянный шаг. Наш хитрец перенес раскоп прямо в лагерь. Теперь он предавался греху, но никто не мог и слова сказать – ведь нельзя же начальнику запретить быть в лагере.

Ирина Филипповна Витенкова как-то обнаружила на раскопе очажок. Рада была – нет слов как. В ладоши хлопала. И поручила добрым короедам Юре и Мурычу расчистить этот ценный объект. Но суетливый короед Артур наступил на очажок. Громко закричала наша уважаемая начальница и заругалась на обалдуя страшными словами. За это ее в экспедиции зауважали и полюбили. А также за доброжелательность. И называли любовно Филиппычем.

Ирина Филипповна Витенкова забыла в Петрозаводске ложку. И поэтому она вынуждена была брать со стола любую первую попавшуюся. Но народ ей все прощал за доброжелательность и справедливое отношение к раздолбаям. И прозвища ей не поменяли.

Ирину Филипповну Витенкову очень любили и уважали за добрый нрав и справедливость. Ей прощали все, даже страсть к чужим ложкам.  Добрый короед Юра  написал песню о любимой начальнице. А добрый короед Ромас с любовью исполнял припев, состоящий из одного слова: «Филиппыч».

Добрый короед Антон, известный громким голосом и клетчатой рубашкой, был поначалу очень нервным. Однажды он заплакал и ушел на раскоп копать. Несмотря на то, что было шесть утра. Там он выкопал яму в культурном слое примерно пол метра глубиной. Алексей Геннадьевич Фурасьев использовал этот прискорбный случай, чтобы еще раз, потакая страстям своим, появиться на раскопе. К тому же не нужно было держаться до обеда.

Профессор Сергей Васильевич Белецкий очень любил большие раскопы. Но однажды, под предлогом просьбы администрации заповедника он заложил такой большой раскоп, что не хватило времени на присмотр за ним и за любимой собакой Машкой. В итоге студенты копали детскими розовыми совочками и чайными ложками, а у Машки родились щенки.

Однажды добрый короед Юрик встречал загорелого короеда Макса. Впереди у них был путь через болото. Добрый короед Юрик всячески пугал и стращал своего товарища тяготами болотного пути. Идут от станции, а навстречу им преподаватель кафедры Николай Игоревич Петров. Поклонились друг - другу и пошли дальше. Как же, говорит загорелый короед Макс, поверил я тебе, Юрик, насчет болота. Вон начальник – преподаватель кафедры, а в кроссовках Динамо. Врешь ты все. Вот так предусмотрительность кандидата наук, носившего болотные сапоги в заплечном мешке, совратила юную душу.

Однажды Адриан Александрович Селин, зам. директора музея-заповедника и Ph.D., украл очки у главы администрации Красносельского района. Вряд ли этот поступок был вызван алчностью, хоть оправа и была из золота. Скорее Адриан Александрович давал выход своим хулиганским наклонностям, полностью проявившимся впоследствии. Впрочем, никто не обвинял в воровстве заместителя директора, потому, что ему предстояло вести экскурсию по музею заповеднику для самого президента Российской Федерации. Боялись политических репрессий.

В экспедицию Адриана Александровича Селина, зам. директора музея-заповедника, привезли пэтэушников. Пэтэушники отчаянно хулиганили, но панически боялись начальника. Не потому, что он был Ph.D. или замдиректора музея-заповедника. Зловещая тень президента, выходца из спецслужб маячила за спиной руководителя экспедиции. Вскоре и сам Адриан Александрович стал хулиганить не менее отчаянно.

Раньше Алексей Геннадьевич Фурасьев очень хотел уйти на раскоп. Стеснялся, конечно, краснел от одной мысли об этом. Но время от времени все-таки сбегал. Теперь Алексей Геннадьевич успешно тренирует волю.

Андрей Эльфович Андреев очень уважал профессора Сергея Васильевич Белецкого. Впрочем, любовь профессора к большим раскопам вызывала у Андрея Эльфовича Андреева чувство сомнения. «Обосновано ли столь значительное вскрытие культурного слоя, тем более, что закапывать эти большие раскопы все равно придется мне одному» задавал он себе вопрос. Однако вслух  ничего не говорил. Из уважения. 

Идет как-то Андрей Эльфович Андреев по Пушкинским горам. Глядь – а навстречу ему профессор Белецкий. И спрятаться ведь негде. Монастырь далеко, а кафе Витязь и того дальше. Нельзя сказать, чтобы Андрей Эльфович Андреев не любил или боялся профессора Белецкого, наоборот – очень даже уважал. Бывало сидят они у стола, а профессор и спрашивает: «Андрей Эльфович, ты меня уважаешь?», а тот искренне так отвечает:  «Еще как!». Но в этот раз запахло засыпкой раскопа. Вот и огорчился Андрей Эльфович Андреев. И плечи его безнадежно опустились.

Н. Шевченко (Москва) «Явление С.В. Белецкого доброхотам»

Однажды профессор Сергей Васильевич Белецкий поймал Андрея Эльфовича Андреева и заставил закапывать раскоп. А тот согласился – из вежливости. Закапывает, закапывает, а профессор Белецкий сидит сверху на отвале и повторяет ехидно: «Уважаешь – закапывай». В конце концов, Андрея Эльфовича завалило камнями. Но не насмерть. Он от этого профессора Белецкого не перестал меньше уважать – разве что побаиваться стал. А профессор Белецкий сделал простое умозаключение: «Боится – значит уважает».

Однажды хулиган Адриан Александрович Селин (Ph.D. и замдиректора музея-заповедника) заставил поволноваться президента Российской Федерации (нашу опору, надежду и выходца из спецслужб). Ведя экскурсию для президента по своему музею-заповеднику, устроил ему форменный экзамен по истории. Президент Российской Федерации отвечал неуверенно, сбивчиво и заработал четверку. А вот Адриана Александровича стали бояться. Его и раньше побаивались – хулиган ведь, а тут еще такой покровитель…

Профессор Сергей Васильевич Белецкий очень любил большие раскопы и свою собаку Машку, но при этом ненавидел кобелей. У Машки, любимой собаки профессора, было свое мнение по этим вопросам. Однако из уважения к профессору, она родила шестерых щенков, из которых лишь один был кобелем, а пятеро – суками. Профессор полюбил и щенков, и ради них ушел в отпуск. Так и сказал: «надо поставить их на ноги». И вправду, родившись,  щенки не умели ни ходить, ни даже смотреть.

Однажды экспедиционная собака Тяба нагадила прямо перед входом в палатку преподавателя кафедры Николая Игоревича Петрова. В это время сам Николай Игоревич почивал в палатке. Мало того, что начальник мог непоправимо испачкаться, вылезая из своего маленького дома. Руководитель и потенциальный замдекана  это время переживал тяжелый период в своей жизни – он бросал курить и боролся за чистоту леса. Поговаривали, что он даже вступил в Грин Пис. Поэтому Николай Игоревич мог получить серьезную душевную травму, буквально воткнувшись при выходе в испражнения, оставленные зловредной псиной. Как всегда положение спас добрый короед Юра, беззвучно и начисто убравший лопатой все следы собачьей жизнедеятельности. На его долю всегда приходилась самая трудная и грязная работа.

Однажды Александр Сергеевич Власов переоделся Фиделем Ксатро Рус. Возомнив себя латиноамериканским диктатором, он взял в зубы сигару, вооружился пистолетом и, поставив на колени, попытался расстрелять доброго короеда Юру. В этот раз грязная работа досталась не Юре а самому Александру Сергеевичу.

В. Пежемский (Санкт-Петербург) «А.С. Власов, переодевшийся Фиделем Кастро Рус»

Александр Сергеевич Власов очень любил представлять себе, что он – не он вовсе, а кто-то другой. То Наполеоном представит себя (третьим, конечно, не Бонапартом – он же не сумасшедший), то дьячком из провинциальной церкви, а то и Александром Пушкиным. Или, иногда, генералом Власовым. И каждый раз, когда он представлял себя кем-нибудь – то соответствующим образом переодевался, стригся и брился, полностью преображаясь. Но больше всего ему нравилось переодеваться и представлять себе, что он Фидель Кастро Рус. И мулатки под рукой, и сигары, и потанцевать можно… Правда, много грязной работы, но для этого всегда можно позвать доброго короеда Юру.

Александр Сергеевич Власов очень любил переодеваться, и представлять себе, что он – не он. Адриан Александрович Селин (Ph.D. и замдиректора музея-заповедника) любил похулиганить. Познакомившись, они в значительной мере повлияли друг на друга, и даже стали похожи. Адриан Александрович полюбил переодеваться и представлять, а Александр Сергеевич – хулиганить. Вскоре, празднуя пятнадцатое августа, они вместе переодевались в евреев и с упоением танцевали 7:40. А потом шли хулиганить в деревню. Кстати, стремление стать Ph.D. также передалось от Адриана Александровича к Александру Сергеевичу. Вот так могут повлиять друг на друга образованные люди.

Адриан Александрович Селин любил похулиганить. Даже тогда, когда еще не был PhD и замдиректора музея-заповедника. Причем на хулиганские действия его иногда подвигало знакомство с великой русской литературой. Однажды он приехал в экспедицию Владислава Юрьевича Соболева с большим количеством брусничной воды по четырнадцать рублей за бутылку. Дело было четырнадцатого августа. Брусничная вода наделала изрядного вреда. На следующий день никто смотреть не мог на спиртное. Так Адриан Александрович втоптал пятнадцатое августа в экспедиции Владислава Юрьевича.

Владислав Юрьевич Соболев затаил зло на Адриана Александровича Селина, за то, что тот втоптал в его экспедиции профессиональный праздник. Владислав Юрьевич замыслил ответить ему тем же, но дожидался, пока хулиган получит звание и должность. Став PhD и замдиректора, Адриан Александрович утратил бдительность и тогда Владислав Юрьевич решил нанести ответный удар. Он прибыл в экспедицию Адриана Александровича в день Ч и налил ему ровно столько, сколько тот пожелал. Месть не удалась. Праздник успешно прошел без хозяина, а Адриан Александрович избавился от множества проблем, связанных с
размещением, кормлением и развлечением прибывших гостей. А Владиславу Юрьевичу пришлось потом искать подающего надежды ученого по кустам и переносить с места на место.

В начало страницы

По вопросам, связанным с размещением информации на сайте, обращайтесь по адресу: a.eremenko@archaeology.ru . Все тексты статей и монографий, опубликованные на сайте, присланы их авторами или получены в Сети в открытом доступе.
Коммерческое использование опубликованных материалов возможно только с разрешения владельцев авторских прав. При использовании материалов, опубликованных на сайте, ссылка обязательна © В.Е. Еременко 1999 - настоящее время

Нашли ошибку на сайте? Сообщите нам! Выделите ошибочный фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter